Корпоративчик.
Это была корпоративная вечеринка. Офис ремонтно-строительной компании находился в 3 км за МКАД, в здании бывшего дома отдыха, переделанного под бизнес-центр. Июньским солнечным вечером сотрудники (человек 25) отмечали в окрестном парке юбилей компании. Был общий стол, был тамада, было весьма недолгое выступление какой-то попсовой певички из начала 90-х. Уже под конец вечера, когда официальная программа была окончена, отмечающие разбились на группы по интересам: кто-то продолжал выпивать, где-то курили, обсуждая «рыбину с вооот таким глазом». Человек 10 продолжали танцевать под бодрые ритмы уже новой российской эстрады. Татьяна Иванова, заместитель главного бухгалтера, танцевала медляк с Олегом, одним из старших менеджеров. Татьяна была очень женственной и одновременно стервозной шатенкой лет 30. Точеная фигура, волосы до плеч, яркий макияж и маникюр, и отлично сидящий брючный бизнес-костюмчик подчеркивали кричащую сексуальность девушки. Главным штрихом её обычного стиля явно была роскошная грудь, завораживающая мужские взгляды. Сегодня, на неформальной вечеринке, девушка усилила эффект при помощи глубокого декольте, когда из крутого разреза черного пиджака и кофточки выглядывает край кружевного черного бюстгальтера. Татьяна была не замужем, и поддерживала имидж свободной охотницы, часто меняя партнеров (в основном из круга своих сослуживцев), и откровенно «идя по головам» как в служебных, так и в личных отношениях. Мужчины (и шеф тоже) ухмылялись, считая ее шлюхой, сучкой и т.п., но в принципе симпатизировали Тане. Не удивительно, что при таком раскладе женская половина офиса недолюбливала бухгалтершу, но все ограничивалось шушуканьем и презрительными взглядами. Но однажды началась вражда, переросшая в открытое противостояние, и закончившаяся кровавой и позорной женской дракой на виду у всего офиса. Соперницу Тани звали Ангелина Гета. Около 30 лет, стройная брюнеточка среднего роста, она работала экономистом, и слыла весьма интеллигентной и спортивной особой. Лина тоже была не замужем, но имела жениха, и свадьба намечалась где-то, через месяц. И, даже не обладая роскошными женскими формами, Лина была красивой девочкой. Красивой и упрямой. И впрямую высказала Татьяне всё, что о ней думала, когда бухгалтерша несколько раз подряд задвинула Лину на третьи роли в интересных рабочих проектах, лишив в том числе, и командировки в Штаты. Претензии в довольно грубой форме были высказаны прямо на рабочем месте Татьяны, в бухгалтерии. Отдельные эпитеты и сравнения даже вызвали смех у Таниных подчиненных, чего она стерпеть уж никак не смогла, выплеснув в лицо Лине стакан воды. Тогда Ангелина стерпела выходку, и все кончилось почти мирно, одними криками. В течение месяца последовало еще несколько словесных стычек. Вражда накалялась. Татьяна начала войну против молодой выскочки, используя самый доступный ей рычаг – мужчин. И не обладая прямой властью начала влиять на шефа и его зама, с целью уволить Лину (либо задвинуть ее в дочерний офис). Ангелина была в этой войне одна, но пользовалась симпатией женского населения офиса. Окончательное выяснение отношений состоялось прямо на корпоративной вечеринке. Девушки встретились на танцплощадке. Никто ничего заранее не планировал. Просто Лина, танцуя, абсолютно случайно больно наступила Татьяне на ногу, поцарапав своим каблуком ярко красную туфельку. Реакция Тани была мгновенной и рефлекторной – вскрикнув, она отвесила смачную пощёчину обидчице. Татьяна никогда в жизни раньше не дралась, и в будущем не собиралась – это было не её оружие. Эдакая вальяжная офисная львица, вообще не допускала такого позорного финала вражды, как драка с соперницей. И, тем более, у неё в голове не укладывалось, что её может избить другая женщина. Ведь как? Вокруг люди! Рядом с ней мужчина! Эта соплюха не посмеет ничего сделать! И Татьяна сильно просчиталась.
Ангелина не стерпела пощечины. Лина тоже никогда раньше не дралась, но была морально готова к драке. Более того, на подсознательном уровне, она даже хотела избить возомнившую о себе буренку. Но в тот момент она об этом не думала, а тоже, действовала инстинктивно. Да и выпитый алкоголь давал о себе знать. «Гадина!» - Ангелина вцепилась в Танькины волосы, и соперницы повалились на пол. Девушек растаскивали Олег и ещё трое мужиков. Соперницы так намертво вцепились друг дружке в волосы, что развести дерущихся не представлялось возможным. Девушек тянули за локти в разные стороны, разгибали пальцы, отцепляя их от волос и кофточек. И, когда женщин уже почти отцепили друг от друга, когда Лина, цепляясь за локоны соперницы, напоследок сумела съездить каблуком по лицу Татьяне. Этот удар, оказавшись неожиданно точным, пришелся прямо в зубы Тане. Тут, наконец, девушек растащили. На Татьяну было жалко смотреть – Лина, последним своим ударом, порвала губу и повредила её передние зубы: ещё несколько секунд назад спокойная и уверенная в своем превосходстве, Татьяна с плачем рвалась, из держащих её 2-х пар рук, в сторону обидчицы. Таня просто обезумела от боли и обиды: брызгая кровавой слюной, она выкрикивала ругательства и оскорбления; она хотела отомстить, она готова была просто растерзать свою соперницу – но драка уже закончилась – несколько пар рук крепко держали девушек. Ангелина истерично смеялась в ответ – несмотря на то, что приличный клок её черных волос валялся на полу, а лицо было расцарапано, она чувствовала себя победительницей. Еще бы – она всё-таки сумела в последний момент достать Таньку, такую независимую и надменную сучку. И не просто достать, а попортить её жемчужные ровные зубки. Татьяна ревела, сверля глазами Лину, и рвалась из держащих её рук, чтобы броситься на соперницу. Тут Инга, подруга нашего коммерческого директора, тоже наблюдавшая за схваткой, со смехом крикнула: «Да дайте вы им разобраться до конца. Пусть уж лучше сейчас, при всех!». Инга не работала в фирме, и считалась Таниной подругой – они имели общие интересы, типа любви к шмоткам; да и вообще девушки были похожи. «Все» уже были в изрядном подпитии, поэтому моральные тормоза ослабли: Мужики были возбуждены происходящим: ещё бы – узкая юбка Ангелины была полностью задрана наверх, открывая взорам зевак спортивную попку в красных стрингах. Белая кофточка порвана от ворота до пупка, и за разрывом виднеется белоснежный полупрозрачный бюстгальтер, прикрывающий средних размеров грудь. Но большинство мужиков жадно рассматривали Таню - было на что посмотреть: вся расцарапанная, взъерошенная, с она с плачем рвалась в сторону обидчицы; одна лямка кружевного бюстгальтера лопнула, и роскошная светлая, немного рыхловатая, грудь выскочила в прорезь декольте. Рукав пиджака почти оторван. Обтягивающие черные брючки разошлись между ног по всей длине шва, приоткрывая черные кружевные трусики. Можно было видеть даже, просвечивающую сквозь кружева, светлую прокладку, которой пользовалась девушка. Что и говорить – мужчины замерли как вкопанные. А наблюдавшим за схваткой девушкам, было просто заманчиво посмотреть на позор двух коллег. Держащие разъяренных соперниц мужики переглянулись, и, кивнув, друг дружке отпустили девушек. Менеджер Олег, ещё три минуты назад танцевавший с Таней и сыпавший комплементами, напутственно шепнул: «Порви её, малышка. Я с тобой».
Татьяна, заправив выскочившую грудь под кофточку, с воплем «Убью, бл*дь!», мгновенно бросилась к Лине, с явным намерением изувечить. Лина хладнокровно встретила бегущую к ней женщину резким и точным ударом кулака в нос. Таня, словно налетев на невидимую преграду, взвыла, и, схватившись за лицо, закружилась по площадке под улюлюканье зрителей. Кровь обильно потекла из разбитого носа девушки. Татьяна с изуродованным лицом, в шоке от боли и бессилия, она уже не видела ни лиц коллег, и не слышала их криков и смеха. Не замечала она и вновь оголившийся левой груди. «Танька, ответь! Бей по морде!» - подбадривала Инга, и еще несколько зевак, испугавшихся, что шоу закончилось. И, сжав кулаки, Таня с ревом раненного зверя, снова кинулась на Ангелину. Окровавленное лицо девушки было перекошено от злобы, дыхание со свистом вырывалось сквозь отколотые зубы. Подскочив к Ангелине, Таня грузно, с замаха, попыталась ударить соперницу кулаком в лицо. Лина явно ждала этого; и, поднырнув под рассекающий воздух кулак, нанесла встречный удар в обнаженную левую грудь, стараясь попасть кулаком под сосок – буквально шестым чувством брюнетка знала, куда бить. Татьяна, хрипло вскрикнув, отпрянула, запоздало схватившись за свою женскую гордость. Слёзы покатились из глаз девушки, и через секунду Татьяна громко и в голос разревелась. Для бухгалтерши все это происходило, как будто во сне: она никогда ещё не получала столь болезненных ударов по груди, тем более от другой женщины, специально причиняющей ей боль. Её гордость, её оружие, то, до чего только дотронуться многие кавалеры тщетно мечтают. Её женственная грудь, привыкшая исключительно к мужской ласке и утреннему массажу – сейчас пульсировала нестерпимой болью. Татьяна, плача, оглядывалась по сторонам, как будто, ища защиты у окружавших их людей – мол: смотрите, она же повредила мне грудь! Бесполезно. Только хищный блеск в глазах зрителей, смех, и крики: «Всё! Сдулась!», «Гета, дай ещё ей по сиськам!». Им всем наплевать, что эта выскочка избивает её, Таню. Но ничего, она сама разберётся с этой гадиной. Таня ещё сама не поняла, что она слабее более ловкой и спортивной соперницы; Тане казалось, что ещё чуть-чуть, и она раздавит и уничтожит эту сучку, посмевшую встать у нее на пути. Татьяна, пронзительно закричав, вновь кинулась в атаку. Девушки опять вцепились в волосы друг дружке. Но силы уже были не равны: Лина уже осознала своё преимущество перед соперницей, и буквально осязала отчаяние Тани. Ангелина жалила бухгалтершу точными ударами в лицо, одновременно, за волосы, пригибая голову соперницы к полу. Ревущая от боли Татьяна, беспорядочно маша руками, пыталась хоть как-то достать Лину, но удары оглушенной болью и стремительно теряющей силы девушки уже не могли причинить вред сопернице. Ангелина, пригибала бухгалтершу за волосы все ниже к полу. Левая грудь Татьяны, начинающая багроветь от травмы жестким кулачным ударом, нежной грушей свисала из выреза декольте. «Раздери ей вымя, Анжелинка!» - крикнула вошедшая в раж от вида кровавой разборки Инга. Таня не поняла опасности, продолжая исступлённо молотить Лину куда-бог-пошлет. Татьяна почувствовала, что попалась, когда Лина взялась рукой за её сокровище, вонзая ноготки в крупный рельефный сосок. Татьяна, протяжно завыла и силой рванулась в сторону, схватив обоими руками Линину руку. Боль придала Тане сил. Но Ангелина уже не отпускала жертву: она старалась буквально вырвать сосок соперницы, вгрызаясь ногтями поглубже в нежную плоть, дергая на себя и выворачивая свою кисть из стороны в сторону. Из-под пальчиков Ангелины уже показалась кровь. Татьяна выла. Девушки как будто кружились в странном танце. Бухгалтерша пыталась зафиксировать Линину руку, не давая той совершать столь болезненные рывки. К тому же Таня, ломая ногти, терзала руку соперницы, пыталась разгибать пальцы – бесполезно. Внезапно Татьяна сменила тактику: высвободив правую руку, она тут же пустила ее в ход – резкий удар в живот заставил Лиину вскрикнуть, и позволил Тане немного поднять голову. Несколько раз повторив удар в живот, но уже с меньшей силой, Таня хотела было перейти к лицу соперницы, но тут же получила от Лины хлесткий, нокаутирующий удар между ног. Ангелина била острым носом туфельки, каким-то чудом сохранившейся на её ноге; Выбрасывая вперёд со всей силы правую ногу, Лина целилась прямо в разрыв Таниных брюк; в низ черных кружевных трусиков, туда, где белела не по цвету подобранная прокладка. И, судя по Таниному крику, удар достиг своей цели. Бухгалтерша в этот момент забыла обо всём на свете: о сопернице, обо всём окружающем, и, даже, о Лининой руке, всё ещё терзающей её грудь. Таня осталась вдруг наедине со своей болью. Её надрывный крик раздался только секунды через две. Танины руки, отпустив соперницу, метнулись к собственной промежности в попытке прикрыться, но уже было слишком поздно – девушка пропустила удар. Ангелина, не удержав равновесия после удара, инстинктивно дернула рукой, и, разрывая коготками сосок соперницы, плюхнулась на пол. Как будто издалека до нее донесся восторженный визг Инги: «Есть! Она ногой Танькину пи*ду достала!». Татьяна, продолжая надрывно кричать, сделала несколько шагов в сторону и закрутилась на месте, зажимая руками промежность. Кричала она страшно – похоже, удар туфелькой достал до самого сокровенного. Кровь текла из разорванного соска Татьяны, падая крупными каплями на грязные доски танцплощадки. Таня медленно осела на пол; её крики сменились рыданием. Лина была в шоке, как будто во сне: она рассматривала свою окровавленную руку с переломанными ногтями, потом перевела мутный взор на трясущуюся в рыданиях окровавленную соперницу. Не верилось, что всё кончилось.
P.S. Никто из девушек не хотел разборки, тем более, столь жестокой. Но их ненависть была сильнее налёта цивилизации. И, когда их оставили один на один выяснять отношения – женщины превратились в самок. Бесконечно жестоких и желающих только одного: уничтожить соперницу. Как и следовало ожидать, это получилось только у одной из них. А те, кто смотрел – сожалели потом, что «так вышло», но они врали. Когда они стравливали и смотрели - они тоже превращались на это время в кого-то.
22.04.08 Стакан
Разместил: admin
|